ОБ ОЧЕВИДНОМ И ТОМ, ЧТО ЗА НИМ .....

ГЛАВНОЕ НЕВЕДОМО

—То, что не убивает, делает сильней. В любой ситуации, желательно выжить. А это выбор стратегии и тактики, осознания и понимания, способов, средств и методов действий, воздействий и взаимодействий. Вот и выходит что происходящее определяется собственным выбром, личной силой и такой же ответственностью.... 

*   *   *

 «Почему только в личных отношениях так болезненно переживается осознание того, что рассчитывать не на кого, что не на кого положиться? Почему в рабочей ситуации такое осознание мобилизует, собирает, а в личных (важных, значимых) отношениях вызывает разочарование партнером, стремление вырваться из отношений?».

Мне кажется потому, что мы к любви относимся, как к отношению нам хорошо известному… с детства.

В профессиональных отношениях нам и в голову не приходит, что кто-то должен за нас выполнять наши «функциональные обязанности», и мы полагаемся на себя потому, что ощущаем других суверенными, отдельными от нас существами, достаточно незнакомыми нам, от нас независимыми – свободными.

В близких же отношениях, как только другой позволил нам поверить, что нас любит, часто впадаем в раннее, до трехлетнее детство. Забываем, что это мы любим его. За любовь принимаем не свое отношение к нему, а его к себе. И, не замечая, не контролируя вдруг ожившие младенческие рефлексы поры, когда нас нянчила мама, ждем, что тот, кто нас любит, должен и будет пестовать нас, как и она тогда.

Впав в детство, сами перестаем о себе заботиться, сами для себя ничего не делаем, оказываемся обделенными всем нужным – без ничего. А причины нашей сплошь неудовлетворенности с раздражением приписываем любящему, который, видите ли, каким-то волшебным образом обязан нас угадать и за нас жить нашу жизнь.

Кроме того, мы ведем себя так, будто, если мы знаем имя близкого и тот готов с нами быть, то он будто бы уже нам знаком! Мы воспринимаем близких, как людей для нас. Будто мама их родила и весь мир растил специально и только нам в услужение. Мужу, жене – всем, кто по нашему ощущению нас любит – иногда и братьям и сестрам, даже своим детям, мы приписываем прежние материнские обязанности и спешим предъявить счет на несоответствие якобы обещанному.

Повторюсь. В любви мы ищем того, что имели и знали в раннем детстве, когда мы еще были чуть ли ни кусочком теплой протоплазмы, которую мама так хорошо "понимала", сначала внутри себя, а потом под грудью. Мы к любви относимся как к возвращению в раннее детство, в теплоту материнских объятий. Ждем той знакомой нам любви, какой нас любила мама, когда мы, беспомощные утопали в ее и всеобщей заботе.

Мы забываем или и не догадываемся, что детство осталось в детстве и не повторяется. Что действительные близкие отношения, это всегда встреча с неизвестным другим. Не догадываемся, что каждый и нуждается в любви и любит по-своему. То, что для другого в любви переживается непременным, нам может казаться несущественным, или вовсе неизвестным и наоборот. В близких отношениях мы открываем и принимаем или отвергаем наши отличия. Любим или равнодушны к иному в другом. Любимые для нас всегда незнакомые, как и в миг первой встречи. Мы вместе не потому, что друг для друга полезные костыли, а потому что нам рядом друг с другом свободнее и мы чувствуем силу оставаться самостоятельными.

Мы хотим эксплуатировать любовь, как приятность, вместо того, чтобы догадаться, и согласиться с тем, что это совсем неизвестное нам событие встречи двух разных, незнакомых друг другу людей, которым почему-то неизвестному и главному понадобилось, обременить себя отношениями друг с другом и быть вместе. Отношениями, в которых ни взаимные заботы, ни услуги, ни "понимание", ни ожидания и претензии, ни что другое, непременно существенное, – не главное. А, что главное часто неведомо! И уже одно это неведение многих обескураживает!

М.Л. Покрасс